“...И тут выясняется, что ему не очень есть что сказать. Что, когда мы садимся наконец без сил на диван, заползаем в кровать, ложимся на пол, потому что нет больше никакой возможности от этого внутреннего человека бегать и нет больше сил делать вид, что мы тут одни, и закрываем от страха глаза, и готовимся выслушать от него все, что за эти годы накопилось в нем, все, что мы глушили оперой и баррикадировали скайпами, — возникает тишина. Не та тишина, в которой никого нет, а та тишина, которая неловкая, плотная тишина на двоих; та тишина, в которой вместо воплей и обвинений, претензий и требований, перечисления обид и списка наших недостатков — словом, вместо всего, что мы себе представляли, оказывается невыговоренным что-то совсем другое, что мы и представить себе не можем, и вот — в совершенном недоумении ждем, а тишина все длится.” По просьбе Vogue написала крошечное карантинное эссе. Спасибо им огромное за публикацию.